Люберцы получили официальный статус города в 1925 году. В 1902 году здесь открылась фабрика «Нью-Йорк», в 1862 году — станция железной дороги. Во время войны 1812 года в 20 км от Москвы находилась ставка Кутузова, в XVIII веке — имение фаворита Петра I. Первое же письменное упоминание об этом месте было сделано почти 400 лет назад.

Впервые Люберцы всплывают в источниках в 1623 году под былинным названием Либерицы. Здесь так и хочется разглядеть латинское liber — «свободный», но романтическая версия проверки не выдерживает. И взяться ему в Подмосковье в XVII веке было решительно неоткуда, и корень, по сути дела, славянский. Владелец села тем не менее был человек образованный — Иван Кириллович Грязев, думный дьяк Посольского приказа, выполнявший ответственные миссии и в Англии, и в Дании, и в Бухаре. У себя в имении он, помимо палат с многоярусной башней-повалушей, с помещением для пиров, возвёл Преображенскую церковь (её разрушили в 1936 году).
После Грязева Люберцы перешли к Ивану Михайловичу Милославскому, ближайшему сподвижнику царя Фёдора Алексеевича и одному из главных зачинщиков Стрелецкого бунта 1682 года. Пётр I, тогда ещё десятилетний мальчик, хорошо эту историю запомнил и спустя 15 лет, когда фамилия покойного уже боярина всплыла при расследовании покушения на царскую особу, отложил Великое посольство, чтобы огнём и мечом выжечь измену. Останки Милославского он велел доставить в Преображенское на свиньях и бросить под помост, где казнили осуждённых.
Конфискация имущества Меншикова дала казне шесть городов, 99 сёл и деревень, 90 тысяч крестьян, множество драгоценностей и несколько миллионов рублей золотом


Имение боярина в итоге (по сложной цепочке) досталось следующему царскому фавориту — Александру Даниловичу Меншикову, которого государь звал своей правой рукой — «вороватой, но верной». Светлейший князь развернул нешуточное благоустройство: переименовал село в Новое Преображенское, с почтительным реверансом в сторону петровских игрищ на Яузе, пруд снабдил пристанью и собственной флотилией, разбил регулярный парк, где самодержец лично сажал липы (ни одна не сохранилась), и возвёл подобающий своему сану дворец. После смерти Петра, при его внуке, бывший фаворит впал в немилость и сгинул в Сибири.
В 1812 году половину села сожгли французы, а остатки разорили собственные войска: у Кутузова была тут военная ставка

Среди прочих земель государству отошла и любимая княжеская подмосковная. Некоторое время она служила конным заводом, пока императрица Елизавета Петровна не спровадила туда наследника с супругой.
Принцесса София Фредерика Августа, она же великая княгиня Екатерина Алексеевна, рассказывала, что поначалу приходилось спать в кибитке, так как меншиковский дом совершенно развалился. Вообще она вспоминала новопреображенские месяцы с большой нежностью — была в том заслуга подмосковных красот или камергера Сергея Васильевича Салтыкова, с которым у будущей императрицы случился роман, сказать сложно (зато говаривали, что родившийся вскоре наследник престола Павел Петрович на самом деле — Салтыков).
Для восстановления имения вызвали модного архитектора Карла Бланка, автора усадьбы Кусково. Но толком обжиться под Москвой Екатерина не успела: дворцовый переворот водворил её на петербургский престол. Всё, что хоть как-то связывало её со свергнутым и убитым супругом, оказалось уничтожено.
Материалы с дворцовой стройки свезли в Воспитательный дом, затеянный ради неё кирпичный завод закрыли, расформировали даже зверинец, кое-как сохранившийся с меншиковских времён («оленей сибирских старых — 3, оленей молодых — 5, диких коз — 5, кабан, зайцы»). Имение забросили, парадное название его забыли, один только Василий Баженов вспомнил — велел ломать тут камень для Кремлёвского дворца. Крестьянские дворы тоже переживали не лучшие времена, к тому же в 1812 году половину села сожгли французы, а остатки разорили собственные войска: у Кутузова была тут военная ставка.
C середины XIX века Люберцы начинают развиваться — здесь проводят железную дорогу, а затем открывают фабрику вагонных тормозов

К 1862 году, когда на карте оставался только топоним «Люберцы», село наконец воспряло духом: здесь провели железную дорогу, и крестьяне выносили к первому поезду хлеб-соль «в изъявление своего удовольствия».
В 1899 году немецкий промышленник Карл Вейхельт решил запустить здесь завод паровых машин, но за два года разорился. Производство перекупили американцы, и в 1902 году в селе открылась фабрика вагонных тормозов «Нью-Йорк», давшая Люберцам первого социалистического героя — машиниста Алексея Ухтомского. В разгар революции 1905 года он возглавил стачечный комитет, потом спас паровоз с пассажирами от казачьего патруля, припустив с невероятной скоростью задним ходом, а в конце концов был расстрелян. Его именем две революции спустя наградили разросшийся завод — уже когда Люберцы из деревни произвели в полноценный город.
Роль второго местного героя отвели Юрию Гагарину, который провёл два года в ПТУ №10 за получением специальности «формовщик-литейщик». Меж тем к полётам, пусть и не космическим, послевоенные Люберцы тоже имели отношение: два действующих в окрестностях вертолётных завода, Камова и Миля, превратили городок в вертолётную столицу России. Об этом славном статусе Люберец по сей день напоминает боевой Ми-24, установленный на бетонном пьедестале посреди улицы Воинов-Интернационалистов.
Роль местного героя отвели Юрию Гагарину, который в 1949–1951 годах учился в ПТУ №10 по специальности «формовщик-литейщик»

В позднесоветские годы Люберцы оказались у всех на слуху по другому поводу: здесь была база культуристов-люберов. Накачанные парни в широких клетчатых штанах, кепках и значках с Лениным на кожанках — члены спортивного клуба «Любер» — поначалу собирались в песчаных карьерах неподалёку от города, но потом начали совершать регулярные рейды в Москву: бороться с рокерами, панками, брейкерами и металлистами, «позорившими советский образ жизни». Парней били, а длинноволосых ещё и стригли, девчонок задирали. Любера были грозой всей Москвы — и одновременно влиятельной молодёжной модой. Эту эстетику увековечила созданная в 1989 году группа «Любэ».
Теперь, впрочем, в Люберцах вполне мирно: сюда почти дотянулась фиолетовая ветка метро, а поборники спортивного образа жизни тренируются в благоустроенном дворце спорта.
Достопримечательности

Село Остров
Главное, что осталось от обширной усадьбы, некогда принадлежавшей графу Алексею Орлову и служившей полигоном для испытаний скоростных орловских рысаков, — грациозная церковь Преображения конца XVI века, то есть времён Ивана Грозного, попавшая во все учебники истории архитектуры как «яркий пример шатрового зодчества» (легенды добавляют, что на самом верху у неё была сторожевая вышка). Невзирая на все катаклизмы ХХ века, до нас храм дошёл в почти нетронутом виде, включая добавленную в 1830 году псевдоготическую колокольню. Если обойти храм кругом, станет ясно, отчего усадьба называется Островом: за холмом обнаруживается обрыв, а под ним — излучина Москвы-реки. Особенно хорош вид с другого берега — из села Петровского.
Московская обл., Ленинский р-н

Люберецкий парк культуры и отдыха
Аллеи, пруды, скульптуры и остатки царской роскоши: велодром (при Елизавете был конный завод), контактный зоопарк (при Екатерине был зверинец с оленями, кабаном, дикими козами и зайцами), каток (на месте бывшего церковного кладбища), трасса мотокросса (в запруде реки Люберки), а также пейнтбол, волейбол, сцена и дорожки, по которым некогда прогуливались князь Меншиков и историк Николай Карамзин. По соседству с парком — образцовый сталинский ампир с колоннадой — местный дворец культуры. На первом этаже с 1970-х годов была секция тяжёлой атлетики, с которой, по легендам, начиналось движение люберов, а в актовом зале 3 июля 1980 года дал один из последних концертов Владимир Высоцкий.
г. Люберцы, Октябрьский пр-т, д. 226

Томилинский лесопарк
От старой усадьбы Баулино здесь остались липовые и лиственничные аллеи и заросшие пруды. Остальные 34 гектара — благоустроенный лес с 70 видами деревьев и 26 видами птиц.
пос. Томилино, ул. Плеханова, д. 8

Николо-Угрешский монастырь
По дороге на Куликово поле Дмитрий Донской сделал привал, во сне ему явилась икона Святителя Николая, и «сия вся угряша сердце мое» — «всё это согрело сердце моё». Войско, как следует отдохнув, одолело хана Мамая, и московский князь на радостях заложил Николо-Угрешский монастырь, куда многие сотни лет ездили на поклон русские властители. Пока не случилась революция, и обитель (где одно время был послушником философ и дипломат Константин Леонтьев) не превратилась в трудовую коммуну для малолетних уголовников и беспризорных (они, в частности, построили боковую железнодорожную ветку со станцией Мальчики). В 1938 году коммуну расформировали, монастырскую церковь снесли — теперь на её месте новое здание 2000-х годов. Зато стоит как ни в чём не бывало Спасо-Преображенский собор, которым в 1880-м решили обозначить пятисотлетие святого места.
г. Дзержинский, пл. Святителя Николая, д. 1

Музей истории и культуры Малаховки
Экспозиция посвящена расцвету местного театра, дачной жизни Серебряного века, крестьянскому быту и Великой Отечественной войне. Устраиваются чтения в память о Николае Телешове, литераторе, создателе Музея МХАТ, чьи литературные среды посещали Бунин, Куприн, Горький. В хорошую погоду организуют экскурсии по Малаховке и окрестностям.
пос. Малаховка, ул. Шоссейная, д. 40

Усадьба Петровское
Господский дом с бельведером, выкрашенный в пронзительно-бирюзовый, стоит на своём пригорке с начала XIX века, когда усадьбой владели князья Демидовы: при них были расписные плафоны на потолке, фигурная ограда, пейзажный парк и оранжерея с лимонами, магнолиями и рододендронами. Парк после революции пришёл в запустение, а дом в 1930 году почти целиком сгорел, и восстанавливали его, не слишком оглядываясь на архивные чертежи. Двум местным храмам повезло больше: их не трогали. Белая с зелёными скатами церковь Николая Чудотворца поставлена в 1685 году при Иване Михайловиче Милославском, а апельсиново-рыжая ампирная церковь Петра и Павла (1805) — память о демидовском благоустройстве.
г. Лыткарино, 6-й мкр.